БЕССМЕРТНЫЙ ПОЛК
Сегодня часто, особенно в отечественных социальных сетях, идут дискуссии и звучат жалобы на то, что наша неразворотливая отечественная бюрократия при начислении выплат до сих пор делит наших бойцов СВО на сорта: мобилизованные, контрактники, добровольцы и так далее. Хотя они все одинаково рискуют жизнями ради своей страны, своих родных и друзей. Поэтому простые люди не делят, не отмеривают свою любовь и уважение в зависимости от того, казаки они или морпехи, летчики или слесари из рембатов, буряты или псковские коренные скобари. Не говоря уже о наличии орденов и медалей. Ведь все воины, все без исключения, жертвующие собой ради всех нас, достойны глубочайшего уважения. Об одном из таких парней и пойдет речь в очередной нашей публикации о павших героях спецоперации на Украине.
Родился Вова Михайличенко в августе 1996 года. И поначалу, наверное, ничем не отличался от своих сверстников, появившихся на свет в лихом и тяжелом для страны конце прошлого века. Разве что, рано характер свой стал проявлять, благодаря отцовскому мужскому воспитанию. Сегодня Сергей Владимирович с улыбкой вспоминает, как его совсем маленький еще Вовчик прибежал со двора и, размазывая слезы, пожаловался, что домашний пес отобрал у него пирожок. Отец, конечно, дал еще один. Но когда через пять минут история повторилась, выдавая очередную вкусняшку, сурово посоветовал малышу дать мужской отпор четвероногому «агрессору». И когда мускулистый стаффорд вновь мордой выбил еду из руки малыша, Вова вдруг схватил того за шкирку и… укусил пса в загривок. Тот, кажется, даже поперхнулся от такого неожиданного отпора. Но с тех пор признал младшего Михайличенко за своего настоящего хозяина. Даже садился рядом и рычал, когда кто-то пытался строго отчитывать мальчишку за шалости.
А еще он почему-то хотел стать доктором. Домашние до сих пор не знают, почему Володя, например, узнав, что бабушка Люба приболела, названивал ей по телефону и буквально требовал, чтобы та немедленно шла в больницу. И не боялась. Мол, тебе укольчик сделают, но ты сцепи зубы, кулаки сожми и потерпи. Так нужно, потом тебе, бабуля, точно полегчает. Он, дескать, ручается. А в заболевшее ухо отца непременно хотел засунуть скомканный листочек мяты, чтобы вылечить.
Он вообще был своеобразным мальчишкой со своим неповторимым характером. Например, ни в какую не хотел, чтобы ему отец помог заменить лопнувшую покрышку на заднем колесе велосипеда. Хотя опыта – никакого. Сам, мол, разберусь. И когда Сергей Владимирович спустился в подвал, чтоб посмотреть на результат, то просто оторопел. Нет, сын покрышку заменил, и колесо на место поставил. Но только переднее. Но почему?! Потому что так проще и быстрее, ответил Володя.
Но если серьезно, то в этом парне каким-то образом органично уживались стремление к полной независимости и самостоятельности, со стремлением к порядку, аккуратности, тягой к искусству. И тонким чувством юмора. Словом, Владимир был незаурядной и даже в чем-то оригинальной личностью, чем, к сожалению, не могут похвастаться многие из его сверстников. Забегая вперед, скажу, что даже позывной он себе выбрал, как это положено для всех современных воинов спецоперации, необычный – «Цеце». Сослуживцы и близкие до сих пор толком не знают, как это необычное название смертоносной африканской мухи к нему прилепилось. Как не знают, почему Владимир почтительно называл свой автомат «Геннадием». Короче, «Геннадий» – и точка. Ему нравилось так называть своего боевого железного друга, а что об этом чудачестве другие думают – не важно. Впрочем, родные, его друзья в нем, в его юморе и приколах души не чаяли, зная, что Владимир всегда готов был всего себя отдать, чтобы кому-то помочь, поддержать в трудную минуту. Его близкий друг Андрей с позывным «Вирус», который первым ушел добровольцем на фронт, рассказал, как Михайличенко Володя ему помогал. «Вирус» тогда приехал домой из своей первой командировки на фронт и неважно себя чувствовал, получив в бою серьезную контузию.
– Он тогда меня все смешил, подковыривал, шевелил, чтобы к нормальной жизни как-то вернуть, – рассказывал Андрей. – И при этом не забывал подробно расспрашивать о фронтовой жизни. Он вообще был человеком обстоятельным, рассудительным и серьезным, несмотря на наш молодой еще в общем-то возраст. И аккуратист.
Они как-то вместе собрались погулять, и Андрей, зайдя за другом, не заметил у себя случайно прилипшую крохотную грязь на ботинке. Зато заметил Володя. Казалось бы, да и фиг с ним с пятнышком! Э-э-э, нет. Друг тогда вручил «Вирусу» тряпку, буквально заставив привести себя в полный порядок: иначе никуда не пойдем.
Этот его в хорошем смысле педантизм – во внешности и аккуратность – подтвердили и в семье. Володя вообще был человеком с отличным вкусом. Предпочитал фирменную одежду и обувь: пусть меньше, но лучше. По хорошему был разборчив в еде, помогая на кухне приготовить чего-нибудь этакое. Любил только хорошие напитки, выдержанные вина. Но сам никогда ими не злоупотреблял, смакуя бокал весь вечер. Может быть, поэтому до срочной службы в армии и некоторое время после нее работал барменом, составляя сложные изысканные коктейли.
В армию Михайличенко ушел по достижению призывного возраста. Хоть и не любил в юности, чтобы им кто-то командовал или навязывал иную точку зрения, с которой не согласен. Но даже мысли не было «откосить» от казармы: раз нужно, значит, нужно. И служил тоже, в отличие от некоторых, вдалеке от дома, где-то в Новосибирске.
Вернулся, как и все парни, заметно возмужавшим и каким-то не по годам серьезным. Порой, даже задумчивым. Домашние еще заметили перемены в его отношении к службе, к армейской дисциплине и порядку. Позже однажды сказал бабушке, что не прочь бы вновь пойти служить по контракту. Мол, там все ясно, понятно, конкретно. Ну, а пока вновь работал барменом, помогал отцу в его бизнесе. Однако после начала военной спецоперации вновь стал задумчивым, интересовался, как там на фронте дела обстоят, расспрашивал у очевидцев. У того же друга Андрея, пришедшего в отпуск с фронта, все выпытывал: ну как там?
Отец, заметив это, забеспокоился. Мол, ты понимаешь, куда идти собираешься? Это тебе даже не срочка, а контракт, где сам себе не принадлежишь. Ведь на войне все может случиться.
– Да, ладно, батя, не думай о плохом. Все будет хорошо. Армия, чувствую, – это моё.
А тут друг ещё один приехал в отпуск из Мариуполя и рассказал про свой рембат. Дескать, если хочешь, могу за тебя словечко замолвить. В общем в начале мая 2023 года Михайличенко Владимир Сергеевич, получив бумагу от командира рембата, подписал контракт с Министерством обороны и убыл в расположение части. Где и служил верой и правдой до весны следующего года, восстанавливая и ремонтируя подвижную боевую технику, пострадавшую в боях.
Он даже в отпуск однажды приезжал домой, готовый, казалось бы, обнять всех на свете. Отдыхал, просматривал варианты покупки небольшой личной квартиры, встречался с близкими людьми. Вместе с тем, отец заметил, как сильно возмужал не по годам, помудрее стал его Володька. По глубине суждений и категоричности они как бы даже сравнялись.
Перед тем, как вновь уехать на Украину, сын признался отцу, что ему как-то стало не по себе в его рембате. Дескать, начали сослуживцы, скажем так, нарушать воинскую дисциплину. А он любит порядок и аккуратность во всем. Ведь даже на его полочке в общем кубрике, где жил, щетка, тюбик с зубной пастой и кремом для бритья с одеколоном строго были выстроены по ранжиру на случайной фотографии. Он прислал ее бабушке, чтобы показать какую-то певчую птаху, каждый день прилетавшую в казарму, чтобы поклевать угощение на той полочке Владимира, оставленное для своего нового пернатого друга.
Потом, когда Владимир вернулся в часть, в телефонном разговоре как-то обмолвился, что к ним на ремонт технику пацаны из разведбата пригнали. Разговорился с ними по душам и понял, что хочет на передовую, в бой. Отговорить его родне было невозможно. Словом, подал рапорт и ушел в разведку.
Потом, после того, как бился с противником, прикрывая отход своих товарищей с боевого задания, он вкратце рассказал отцу по телефону.
– Да, страшновато с непривычки. Да мандраж с адреналином пополам. Но это, батя, мое. Настоящая боевая работа.
А потом была роковая ночь, когда, как позже узнали, Владимир с товарищами наступали в районе Клещеевки. Накануне отписался короткими, не совсем понятными по известным причинам фразами, о том, что, уходит на задание. И все…
Спустя некоторое время, встревоженная долгим молчанием родня, пыталась узнать по мобильнику, в чем дело. Когда всё же смогли дозвониться, из части сообщили, что Михайличенко Владимир ушел с группой, группа не вернулась, на связь не выходит и пока считается в статусе без вести пропавшей.
А позже, не оставляя надежды на чудо, из нашего военкомата домой пришла бумага, где с прискорбием сообщалось, что ефрейтор Михайличенко Владимир Сергеевич во время выполнения боевой задачи получил минно-взрывное ранение, от которого скончался.
Потом был Ростов, опознание, отпевание в храме в Тимашевске, похороны, на которые приехал представитель части – привез орден Мужества погибшего героя. Таким обычно награждают за самоотверженность, отвагу и мужество, проявленные при выполнении воинского долга.
Точные обстоятельства гибели солдата неизвестны, но из разговоров следует, что Володя с товарищем пошли добывать упавший вражеский дрон с ценной информацией. Товарищ наступил на мину, потеряв ногу. Михайличенко перевязал его и потащил к своим. Но раненый все же умер от потери крови. Тем не менее Володя запросил эвакуацию, чтобы как-то вытащить погибшего солдата. Наши прислали дрон, чтобы показывать дорогу до точки встречи. Но, к сожалению, винтокрылая железная птица не смогла сверху рассмотреть минное поле…
Я был на той прощальной церковной службе. Курился ладан, вместе с людьми плакали свечи перед образами, сурово хмурились мужчины. Двое из них были в военной форме. Один – сослуживец из военной части, а второй, как оказалось, Андрей, который «Вирус», что совершенно случайно приехал тогда в Тимашевск на побывку. Тут он и узнал, что его дорогой друг Володя – 200…
«Вирус», который сейчас воюет оператором БПЛА, потом прислал семье Михайличенко фотографию зеленого боеприпаса на FPV-дроне с лаконичной и злой надписью: «За Цеце». И тот заряд, знаю, уже нашел свою цель.
– Они, гады, горели, как сухие листья, – сказал боец. – Никогда не прощу гибель друга. А вы не беспокойтесь. Пока мы здесь – с вами ничего не случится.
Да, мы твердо верим в это. Пока наши сыновья, такие, как Володя и его друг, бьются за нас на фронте, над нами будет мирное небо. Чем можем отплатить? Только любовью. Вечной!
Автор Александр МИРОНЧУК.
Фото из семейного архива Михайличенко.
