И УМЕЕМ, И ХРАНИМ…
Недавно на мой телефон позвонил уважаемый многими тимашевцами, известный в Тимашевском районе и за его пределами Николай Николаевич Кибец, – пригласил в гости. Мол, есть, Александр, к тебе разговор. Ну как можно отказать этому человеку, воспитавшему десятки, если не сотни боксеров, многие из которых стали столь же уважаемыми, известными в нашем районе руководителями предприятий, бизнесменами, муниципальными работниками? Они, уже с посеребренными годами висками, до сих пор любят своего наставника, отзываясь о нем с большой теплотой. Об этом мы уже писали в «Антиспруте». В том очерке, помимо спортивных заслуг Николая Николаевича, рассказывали еще об одной страсти – лошадях. К ним потомственный тимашевский казак Кибец прикипел душой еще в детстве. И даже «пострадал» из-за своей любви к этим удивительным животным, олицетворяющими собой преданность, красоту и трудолюбие.
Родился Коля на станичной окраине, так называемой Владиленке, где в свое время располагалась старая пожарная часть, во дворе которой, помимо казармы, наблюдательной вышки-каланчи располагалась еще и конюшня с несколькими лошадьми. В послевоенное время они были во всех мало-мальски солидных государственных заведениях. Так вот, Кибец до сих пор помнит, как некий огнеборец Сурмач показал ему с друзьями фокус, оседлав самого крутого из имеющихся жеребца и верхом перескочил на нем «припаркованный» у конюшни шарабан. Это такая конная повозка, если кто не знает или запамятовал.
Так вот, Коля тогда с друзьями так поразились, что захотели научиться также лихо брать барьеры. Поэтому почти каждый день приходили в пожарку, чтобы чистить лошадей, убирать за ними, кормить, подметать и так далее. А за это взрослые разрешали им покататься верхом по двору.
Эта страсть тогда так захватила Николая, что он начал пропускать занятия в школе, пропадая у любимых лошадок. Спустя месяц к ним домой наведалась встревоженная учительница: не заболел ли тяжко её ученик?
Когда все раскрылось, Кибец получил сильный нагоняй от родни, взялся за ум, начал наверстывать упущенную учебу. И все равно в школе его оставили на второй год в седьмом классе. Несмотря на это, пронзительную любовь к лошадям он пронес через всю свою жизнь.
Позже, когда Николай Николаевич четверть века проработал заместителем директора по хозяйственной части в межколхозной объединенной откормбазе, перешедшую позже под эгиду «Индустриального», в какой-то момент он возглавил конеферму. Поначалу это был как бы вынужденный шаг. Дело в том, что его прежняя должность подразумевала постоянные командировки, автомобильные поездки. В них он трижды попадал в аварии. Последняя была столь тяжелой, что пришлось поменять место работы и вплотную заняться разведением лошадей. Там он и влюбился в ахалтекинскую чистокровную породу, вырастив и воспитав даже абсолютного чемпиона Европы по выводке жеребца Гагар-хана и чемпионку России кобылу Перга-ханум, отличавшихся без-укоризненной красотой.
Кибец твердо уверен, что эта самая древняя чистокровная ветвь породы лошадей является прародительницей всех самых известных ныне скакунов. И уверенность эта зиждется в глубоких знаниях Николая Николаевича, почерпнутых им в специальной литературе и общении с такими же фанатами селекционной работы по сохранению и развитию породистых ахалтекинцев. Плюс любознательный характер и отличные знания истории коневодства. Он, собственно, и пригласил журналиста, чтобы каким-то образом отметить в газете 105-летнюю дату со дня смерти человека, без которого порода ахалтекинцев в прошлом веке могла прерваться навсегда.
Кубанский казак, уроженец станицы Кореновской, хорунжий Мазан Григорий Алексеевич в самом конце XIX века был назначен приказом генерал-губернатора Закаспийской области ответственным за сохранение и развитие ахалтекинской породы лошадей, находящихся в упадке после присоединения Туркестана к России. Благодаря усилиям нашего земляка, были созданы три специальные конюшни для разведения данной породы, в которые поместили производителей, даже состоящих на военной службе. Да-да, в те далекие времена оказывается, даже кони служили державе в армейских рядах и конной полиции. Служили и сражались на ряду с российскими воинами.
Ахалтекинцы, по рассказам Николая Николаевича, в отличие от других пород, не теряли разума в конных атаках, кусая, толкая, лягая противника во время боя, помогая своим седокам. Словом, настоящие воины. Кибец даже поведал, что ахалтекинский жеребец с немного странным женским именем Лизетта спас жизнь своему хозяину – Петру I – во время Полтавского сражения, вынеся его почти из безнадежного окружения на пробитом пулей седле. Привязанность императора к своему гривастому боевому товарищу была так велика, что после того, как конь пал, из него сделали чучело и навечно выставили его в публичном месте. Даже сегодня этого коня современники могут увидеть в коллекции Зоологического музея Академии наук в Санкт-Петербурге.
Так вот, казенный коннозаводчик Мазан двадцать лет своей жизни отдал ахалтекинцам, по крупицам пополняя их генофонд, разыскивая чудом уцелевших чистокровных производителей и маток. А во время революционной смуты – спасая доверенное ему еще во времена царствования последнего русского императора поголовье, пряча его на кавказских конезаводах. Умер Мазан Г.А. от заражения крови 28 декабря 1919 года в Екатеринодаре. Мир его праху.
Но дело его по-прежнему живет. Благодаря таким замечательным энтузиастам и знатокам, как наш Николай Николаевич Кибец. За что ему большая наша благодарность.
Автор Александр МИРОНЧУК.
Фото автора.
