КАК БЕЗЗАБОТНО МЫ ЖИЛИ…
Эти размышлизмы – для ровесников. То есть, для тех, кто родился в середине пятидесятых годов прошлого уже века. Ну, или что-то около того: плюс-минус лет эдак пять или семь. Для тех, кто еще читает газеты – стопроцентный пережиток в наше насквозь электрическое время с короткими сообщениями на гаджетах максимум из пары предложений. Или видосом, который и читать не нужно: глянул и… забыл. Говорят, что у современников память, как у аквариумных рыбок. Считаю, так оно и есть, не исключая и самого себя. Не по причине солидного уже возраста. Просто вал информации из десятков, сотен динамиков и экранов, окружающих сегодня любого человека, напрочь выдавливает из мозгов полученную вчера и казавшуюся еще сегодня с утра очень интересную информацию. Что-то я не о том… Хотел за здравие, а выходит за упокой. Извините.
Так вот. Я сегодня хочу рассказать о счастье. Счастье, которое выпало в детстве и юности моему поколению. А то мы почти все сегодня жалуемся на всё и вся: на тяжелое время, нерадивых детей, дурных начальников, отсутствие денег на заграничные пляжи, плохую погоду, в конце концов. Увы, уходящий год показал нам, что все выше перечисленное – фигня на постном масле по сравнению с мирным небом и отсутствием страшных новостей, ожидаемых нами сейчас каждое утро.
А вот мне и моим одногодкам повезло. Тогда уже минуло десятилетие, как закончилась самая страшная пока в истории война. И голода уже тоже не было. Правда, говорят, еще в самом начале 60-х из-за засухи случались очереди за хлебом. Но я по малолетству их не помню. Напротив, хорошо помню поджаристую корочку и горячий мякиш буханки, обглоданной чуть ли не до половины по дороге из магазина.
Мы вообще, как мне кажется, не придавали тогда особого внимания еде, как сейчас. Есть на столе борщ да каша плюс вечный компот из заготовленных с лета фруктов и ягод – и ладно. Тогда на Кубани простой народ особо чаи не распивали и, тем более, кофе, вошедший в моду только ближе к концу 70-х годов. Я имею в виду растворимый, до той поры дефицитный, в единственном виде мелкого порошка в круглых, жестяных баночках с пальмами. А так – компот, кисель или колодезная вода, зачерпнутая из ведра жестяным ковшиком. Тогда еще можно было ее безбоязненно пить, не опасаясь «привкусов» из расплодившихся впоследствии в каждом дворе септиков.
Для нас, пацанов, вообще, как мне кажется, не стоял вопрос вкусно – не вкусно. Съедобно? И ладно. Мы тогда ели на улице все, что только под руку попадалось: клейкую живицу с деревьев, растущую повсюду жерделу, стыренные за заборами зеленцом яблоки, черешню, шелковицу, орехи, тёрн, шиповник. А если этого под рукой не было, то в дело шла разная трава: сурепка, какие-то крохотные зеленые калачики, цветы акации, паслен… Ой, да чего мы тогда только не ели! Даже сладковатые корневища рогоза, вырванного со дна мелководья. Лишь бы не возвращаться с речки домой, где обязательно заставят лузать, то есть разламывать жерделу, извлекая косточку и укладывая ее половинки под солнцем на доски и куски шифера. Чтобы в случае дождичка можно быстро убрать их под навес. Так тогда во всех кубанских дворах летом заготавливали так называемую сушку для компотов на всю зиму.
А еще хуже, когда родители приговаривали тебя к мытью бесконечных баллонов под летние закрутки, бессовестно, как тогда казалось, пользуясь тем, что моя маленькая рука еще пролезала внутрь банки.
Горе-горькое! Помню специально, на сэкономленные на мороженом копейки, купил ручной резиновый эспандер, чтобы накачать побольше правую кисть. Ну и?.. Заставили мыть левой. А когда и левая не влезала, заставляли мыть ершиком. Горе-горькое, говорю.
Ну, а если все-таки удалось открутиться от каких-то скучных поручений, то, стараясь как можно быстрее вырваться из дома, нужно еще было умудриться отхватить большой кусок хлеба и чем-нибудь его намазать: вареньем или повидлом. Без разницы. Главное – быстро выбежать на улицу, где ожидают твои голодные друганы, вопящие при появлении: «Сорок восемь – половину просим!!!». Если, конечно, не успел первым прокричать: «Сорок один – ем один!». Хотя какая разница. Все равно краюху делил на всех по-братски поровну.
Боже, вкуснее того хлеба, кажется, ничего не было! Пусть даже без варенья. Просто с постным маслом или с присыпкой из соли. Ну, а если намазанную маргарином горбушку еще и сахарным песочком притрусить – чудо-чудное!
Сейчас искренне, честное слово, удивляюсь жалобам некоторых родителей на то, что не могут отправить из дому гулять, бегать, прыгать, визжать и беситься своих детей. Дескать, уткнутся в монитор – и плющат задницы часами в компьютерных бродилках-стрелялках. Но если и выйдут во двор, то тут же залипнут в своих смартфонах, общаясь с находящимися тут же, рядом, знакомыми детьми.
А мы еще удивляемся: откуда у нас развелось столько «недвижимых», толстых ребят, стесняющихся и сторонящихся своих сверстников? Что их ждет впереди? Куча комплексов, сплошная депрессуха, семейная неустроенность и прочие неприятности, мягко говоря.
Теперь, бабули и дедули, вспомните себя в их годы. Времени, ну, просто катастрофически не хватало, чтобы переделать за день все мальчишечьи и девчачьи дела. Во-первых, нужно было накрутить из целлулоидных расчесок или кинопленки «дымовух», чтобы потом поджечь и навонять едким дымом на весь квартал.
Тогда магазинов пиротехники не было. Потому мы в своих громких и не всегда безопасных забавах пользовались подручными средствами: бабахали пугачами-самопалами из кусочка медной трубки, согнутого гвоздя и резинового колечка из велосипедной камеры или от мамкиных бигудей.
А потом нужно было сыграть в клёка, или в чижа, или в свинопаса. Или в отмерного. Или штандера. Или… Сто тысяч «или», не считая жмурки, латки, казаки-разбойники, что могли растянуться на несколько дней с перерывами только на школьные уроки. Или (ну так уж и быть) в девчачьи «…все цветы мне надоели, кроме…», «испорченный телефон» и «курочку рябу». Тем, кто помнит, не нужно рассказывать, как это было весело, азартно, интересно. Ну, разве это не счастье?
А чисто мальчишечья игра в жестку?! Совсем про нее забыл. Это что-то наподобие волана из длинношерстного клочка кожи, тайком отрезанного от старого бабушкиного тулупа. Тот мохнатый парашютик со свинцовым грузилом нужно было пинать вверх внутренней стороной ступни, не давая упасть как можно дольше. Заслуженные уличные мастера умудрялись виртуозно отбивать жестку даже пяткой за спиной. Этот прием назывался люрой и высоко ценился среди пацанов.
А какие фильмы были в нашем детстве! Не сравнить с нынешней киножвачкой, где ценится не интересный сюжет, не тонкая игра актеров, а обилие и техническое качество спецэффектов, из которых, собственно, и состоит почти вся картина. Разве можно сравнить «Неуловимых мстителей» ну, скажем, с «Человеком-пауком», имеющим нескончаемый запас клея в ладошках? Может, для совсем маленьких эта лабуда еще кое-как и сойдет. Но ведь сегодня десятки вариаций «Спайдермена» смотрят вполне себе взрослые люди, которых язык назвать детьми не поворачивается. Я вообще заметил, что сегодня среди молодых, условно до 35-ти лет, людей полно поклонников полнометражных мультиков, а не более или менее серьезных киноработ. Хотя про серьезных – это я перегнул. В прокате, особенно иностранном, почти не осталось драм, психологических киноисторий, трагических повествований. Сплошные комедии, фэнтэзи и боевики. И наши туда же.
Помню, как я, десятилетний, разрыдался, выбежав побыстрее из полутемного зала «Зари» на аллею парка, еле выдержав до конца финальную сцену «Жаворонка». В ней погибает от немецкой пули мехвод Иван. Он выскочил из своего танка, рванувшего в побег с фашистского полигона, чтобы спасти из-под гусениц немецкого мальчонку.
И вот, спустя полвека, современный российский кинематограф выпускает на экраны «Т-34». Кальку, или, как у них сейчас это называется – ремейк на того, советского «Жаворонка». Ни уму, ни сердцу. Особенно сердцу. Сплошные спецэффекты с хэпиэндом в конце вместо духоподъемной драмы, на героев которой так хотелось равняться советским мальчишкам. Уж не сочтите за пафос.
Только, пожалуйста, не подумайте, что сейчас по-старчески хаю все новое подряд: молодежь, их привычки, нравы. Мол, раньше все было по-другому, все было лучше: и солнце ярче светило, и курицы чаще неслись. Отнюдь. Я, например, до сих пор млею от наивного по нынешним временам «Фантомаса», хохочу до икоты от американской ленты середины 60-х годов «Этот безумный, безумный мир», обожаю старые фильмы с Аль Пачино, Хофманом, Мюррейем и другими классиками Голливуда.
Но сейчас не про это, а про счастье. Детское безоблачное счастье в мирной стране. Тогда еще взрослые помнили, что такое война. И тоже были счастливы лишь от того, что кругом не стреляют, не сыплются на голову бомбы, ненужно биться насмерть с немцами, терзаться страхом за родных, терпеть голод, холод, болезни и тяжелейший, изматывающий труд. Они только от этого уже были счастливы, и этим счастьем заражали нас, своих детей.
Смотрю сейчас, как народ объедается дешевыми мандаринами и немного грустно. От того, что с изобилием теряется, пусть и естественным путем, какой-то неуловимый вкус главного зимнего праздника. То ли дело в моем детстве. Получил бумажный кулек от Деда Мороза, а там две-три пахучие мандаринки, россыпь пряников, каких-то дешевеньких, но ужасно вкуснющих карамелек и жестяная баночка с монпансье! Ну, еще, может быть, от родителей красный сахарный петушок или паровоз вдобавок, которыми торговали вместе с жареными семечками бабульки на базаре, что рядом со старым парком в центре города.
Да, тогда, в середине прошлого века, в центре станицы Тимашёвской был не Мемориальный сквер, а старый парк с замысловатыми аллеями и памятником Ленину прямо в середине. Если не ошибаюсь, тот Ильич до сих пор за нами присматривает с постамента напротив кинотеатра «Заря». Его, кстати, тоже выстроили в те времена.
Парк был центром притяжения всех станичников. В нем была летняя бильярдная, где располагались еще маленькие столики для любителей шашек и шахмат. И прокат детских велосипедов, железных машинок на педальной тяге. Но у меня душа лежала только к шикарным самокатам с маленькими дутыми колесами оранжевого цвета. Они были настолько удобными и легкими на ходу, что могли бы дать фору даже нынешним самокатам, вновь обожаемым детворой и взрослыми.
Я тогда обожал на сэкономленные пацанячьи копейки гонять на самокате по аллеям парка мимо карусели, ряда железных лодок больших качелей, летнего тира с «воздушками». Из них по разным фигуркам палили крохотными свинцовыми пульками. Ну, а серьезные мужики предпочитали соревноваться на спор в стрельбе так называемыми кисточками по мишеням, которые начальник тира снимал и приносил к барьеру для совместного подсчета очков. Чтобы никакого обмана и сомнений. Ведь на кону, как правило, была бутылка вермута. Ее спорщики вместе сразу же и распивали в парковой чебуречной.
Несколько слов на счет выпивки. Употребляли ее во времена моего детства, признаюсь, много и часто без меры. Сегодня, к примеру, редко можно увидеть валяющегося прямо на земле мужика, не дошедшего до дому. А тогда это было заурядным делом. Так что милицейский медвытрезвитель работал, как говорится, без перерывов на обед и выходные. У этого заведения даже был свой спецтранспорт в виде железной халабуды на базе грузового ГАЗона, от которого шарахались все местные выпивохи.
В такой среде, признаюсь, и мы, мальчишки, довольно рано начинали прикладываться к бутылке. Нет! Не из желания забалдеть. Мы тогда балдели от безграничной свободы и бурлящей крови. Скорее, из любопытства и извечного желания подростков почувствовать себя взрослее.
И раздобыть алкоголь тогда тоже не было проблемой: продавцам не запрещалось продать бутылку малолетке, якобы посланного в магазин отцом.
Вермут, портвейн, «Агдам», «Солнцедар», «Биле мицне» почему то прозванного в народе «биомицином» – вот приблизительный перечень того, что было нам вполне доступно.
Ну, раз пошла такая пьянка – режь, как говорится, последний огурец: немного о куреве. В смысле антирекламы этой гадости. Тогда тоже все мужики дымили нещадно. Подчеркиваю – не женщины с девушками и, тем более, девочками, а именно мужики. Это чуть ли не хорошим тоном считалось. Чтобы убедиться, вспомните навскидку любой фильм 50-60-х годов, где все герои (в первую очередь – положительные) всю кинокартину буквально не выпускали изо рта беломорину или казбечину. Ну и мы, пацаны, туда же. Сначала тайком за сортиром сухие, ужасно кислые виноградные листья, затем, под руководством старших товарищей – «Приму», «Памир» или еще какую-нибудь гадость. Причем старшие подначивали: а в затяг слабо? И вот, давясь слюной, сквозь невольно выступающие слезы, кашляя до рвоты, мы ради «взрослости» самым противоестественным для всего живого способом издевались над собой. Тьфу!…
Зато до сих пор млею от воспоминаний детского лета. Я вообще, хоть и родился на Кубани, не люблю нашу зиму: часто хмурую, мокрую, промозглую. Как будто серое небо вдруг взяло и опустилось на несколько километров вниз, прижимая нас своей тяжестью к грязной земле.
Но как только наступит апрель, как только дикие голуби-горлинки на ветках и проводах начинают с утра до вечера выпрашивать то ли «подушку», то ли «подружку», голубое небо вновь становится бездонным и бесконечным как маленькая пацанячья жизнь.
Ах, как здорово было, разувшись, бегать босиком по еще мягким, как теплый пластилин, тропинкам! Казалось, ну, еще немного! Ну, еще чуть-чуть – и, оттолкнувшись посильнее ногой от мягкой травы, полетишь. Такая была легкость во всем теле.
Наверное, это чувство знакомо всем детям, живущим в мире и спокойствии. И во снах все тоже когда-то летали. А взрослые, с легкой грустинкой в улыбке, гладя нас по маленьким головам, говорили, что это мы растем….
Нет! Что бы нам ни говорили про тотальный советский дефицит на все, про партийную диктатуру, про отсутствие свободы в СССР, про то, что нельзя было свободно ездить по всей загранице – все равно всегда, а особенно сейчас, считаю, что наше детство было самым замечательным и безоблачно спокойным. Потому что мы не боялись жить. И родители наши, полагаю, тоже за нас тогда не боялись, спокойно отпуская в мир, где не было еще бандитов, педофилов, гомиков, наркоманья и прочих западных «прелестей», от которых нас оберегали клятые коммуняки, не пуская за железный занавес.
Эх, вернуться бы нам в прошлое, в мир еще черно-белых фотографий, да нарастить, укрепить посильнее ту мифическую высокую стену. Уверен, что на такой субботник вышли бы почти все мои соотечественники. Может, попробуем?..
Автор Александр МИРОНЧУК.
Фото из личного архива автора.
