ВЗГЛЯД ИЗ ПРОВИНЦИИ
Антиспрутовец Григорий Тамбиянц – лауреат журналистского конкурса «Золотое перо Кубани» – ещё в 2006 году опубликовал в нашей газете своё видение Украины. Как оказалось, ещё в 2006 году высказанное утверждение антиспрутовца Григория Тамбиянца созвучно с тем, о чём недавно сказал наш Президент Владимир ПУТИН: «Не откажусь от убеждения, что русские и украинцы – один народ».
В Роговской, где я рос, была нищета, света не было, топить нечем, жрать нечего. Топить можно было камышом, который рос на речке, он жарко горел, хотя перегорал быстро, но в станице был поставлен человек, по фамилии Козин, который следил, чтобы камыш сохранялся бережно и не расходовался сверх меры. Роговчане любили петь такую песню: «Выпьем за родину, выпьем за Козина, выпьем за куль камыша!».
В дальнейшем в течение многих лет я в Роговской не жил, но был свидетелем происходящих там перемен. В крестьянской среде удивительным образом жизнь преображалась к лучшему. И люди в станице относились друг к другу все с большой доброжелательностью, и все с большой готовностью приходили на помощь друг к другу. И колхоз помогал людям. Больше всего уходило денег на строительство. Строились саманные, турлучные хаты, люди собирались, лепили саман, а вечером далеко по станице разносилось пение, и тогда люди спрашивали друг у друга:
– Дэ це воно спивають?
– Та цэ у Мыколы Смитюка саман липылы.
И все. Просто у человека произошла радость в жизни. И эта радость у него на всю станицу. Того воны и спивають.
И не было малейшего понятия о том, кто хохол, а кто москаль, и что москаль – это значит дерьмо. В школе урок отвечали по-русски, а между собой «балакалы», то есть общались на местном диалекте. Были среди школьников чисто русскоязычные, которые говорили только по-русски. Ну, пожалуйста, сколько угодно. Откуда взялась эта ненависть «до кацапов»?
«Вы у нас украли Гоголя!» – кричит один из нынешних писателей. Как можно было это сделать, если Гоголь писал по-русски и называл Русью, в частности, землю, которая сейчас именуется Украиной?
Николай Васильевич Гоголь – не только самое мощное проявление человеческого гения на Украине, но и один из наиболее ярких писателей мировой литературы. Однако почему именно на Украине, где так любят гордиться своими талантами, где готовы до небес вознести какого-нибудь футболиста за умение пинать ногами, к Гоголю относятся, мягко говоря, без особенного энтузиазма?
Оставим пока этот вопрос без ответа и перейдем к другой проблеме.
Зачем поэтам ставят памятники? Ведь если поэт пишет хорошие стихи, они остаются у людей в памяти, и тогда никакой памятник не нужен. «Я памятник себе воздвиг…», – сказал Пушкин, имея в виду свое творчество.
Но поэтам все равно ставят памятники. Кому побольше, кому поменьше. И логично предположить, что чем лучше поэт, тем больше памятник. И тогда самому лучшему поэту должен стоять самый высокий памятник в мире.
Такой памятник есть, и стоит он на реке Днепр, и поставлен поэту Шевченко. Нигде в мире никакому Гете или Байрону не воздвигнут «такый вылычезный» монумент. И даже два – еще один в Харькове. Уже по этому по одному видно, что очень Тарасом Шевченко на Украине гордятся. Можно говорить с уверенностью, что поэта Шевченко там любят не меньше чем футболиста Шевченко.
Так и запишем: Тарас Григорьевич – лучший поэт в мире. Первый сборник его стихов «Чигиринский кобзарь» издан в 1841 году. «Открыл» поэта скульптор Иван Мартос, случайно наткнувшись на его рукописи и поразившись тому, что стихи были написаны «совершенно безграмотно и представляли страшную смесь цинизма, сальности, безвкусия с благоуханием вдохновения, с наивным лиризмом и свежестью деревенского чувства».
Чтобы выпустить сборник, стихи надо было доработать, «довести до ума», что и сделал Мартос и писатель Евгений Гребенка. И в последующем поэзия Шевченко, прежде чем быть изданной, «причесывалась», причем очень основательно, принимавшими в поэте участие людьми. Больше всего стихи «дороблював» известный украинский писатель Пантелеймон Кулиш, который стал буквально опекать молодого поэта.
Надо напомнить, что Шевченко родился в семье крепостного крестьянина, образования не получил, но, несомненно, имел поэтическое и художественное дарование. В советское время его представляли основоположником украинского поэтического языка и вообще национальной литературы. Это вызывает некоторое недоумение. Украинская поэзия существовала и до Шевченко. Поэт Иван Котляревский великолепным языком и с большим юмором написал огромную поэму «Энэида» (Наверное, многие читали: «Энэй був парубок моторный и хлопэць хоч куды козак»), когда Шевченко еще не родился. Так что это еще вопрос, кто тут основоположник.
Впрочем, кого и как советская власть назначала кумирами – это известно ей одной. Важнее понять истоки необычайной популярности Тараса Григорьевича на Украине. Ведь даже украинская церковь объявила его дни рождения и смерти церковными праздниками!
ПОЛИТИКА, ВЕЗДЕ ПОЛИТИКА
Любопытные утверждения относительно Шевченко делает русский зарубежный философ Николай Ульянов: «Поэтом он был не гениальным и не крупным: три четверти стихов и поэм подражательны, безвкусны, провинциальны…». И дальше: «Национальным поэтом объявлен он не потому, что выражал глубины народного духа. Многие до и после Шевченко писали по-украински, часто лучше него, но только он признан «пророком». Причина: он первый воскресил казачью ненависть к Москве…».
Шевченко ненавидел русских? Почему? Русские нянькались с ним, выкупили из крепостной неволи, помогали материально, устраивали учиться, работать…
Еще более жестко отзывается о нем украинский зарубежный историк Андрей Стороженко: «Русское образованное общество не знало подлинного Шевченко, пока не были обнародованы его так называемые запрещенные сочинения и различные материалы для его биографии. Только постепенно выступил наружу звериный лик Шевченко, и все увидели, сколько в этом истинном хаме скопилось ненависти и злобы…».
Тарас Григорьевич еще пареньком ввиду открывшихся в нем художественных способностей был послан учиться живописи в Польшу. И Варшава пропитала юный мозг ненавистью ко всему русскому. Достаточно почитать в оригинале его отредактированный и «дороблэный» «Кобзарь», чтобы почувствовать, «яки нэдобри люды москали». В «непричесанных» рукописях, по свидетельству очевидцев, это выглядит много «круче».
Тридцатилетний Шевченко вступил в Кирилло-Мефодиевское общество, тайную политическую организацию на Украине, имевшую цель – ни много, ни мало – отделиться от России. (Впоследствии советская власть назвала это «революционным сознанием» поэта и придала ему облик народного борца). Царское правительство разогнало организацию, но даже никого не посадило в тюрьму. Украинские националисты воспользовались этим и вознесли Шевченко как свое знамя и как народную икону.
Народ «икону» принял, ведь обмануть его несложно. Ленин тоже был иконой, даже анекдоты про него сочиняли добрые, а когда сменилась эпоха и открылись документы, проступил «звериный лик» … куда хлеще чем у Шевченко.
Итак, за самым высоким в мире памятником поэту – не дань поэтическому гению, а политическая подоплека, националистические умыслы.
«РАЗГУЛЬНАЯ ЗАМАШКА ПРИРОДЫ»
Теперь самое время вернуться к Гоголю.
Николай Васильевич нежно любил Украину. Никто так тонко не чувствовал ее пейзажи, обычаи, характеры. В повести «Тарас Бульба» необыкновенно сочно представлено запорожское казачество, разудалое, своевольное, иногда по-детски наивное, высоко ставящее понятие о товариществе, воинской чести и преданности своей родине.
Вот тут кстати о родине. У Гоголя казачество проникнуто украинским духом. Но вот в бою приходит к казаку его смертный час. Какие последние слова он говорит, расставаясь с жизнью?
Казак Бовдюг: «Не жаль расстаться с светом. Дай Бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!».
Казак Степан Гуска: «Пусть же пропадут все враги, и ликует вечные веки Русская земля!».
Казак Кукубенко: «Благодарю Бога, что довелось мне умереть при глазах ваших, товарищи! Пусть же после нас живут еще лучшие, чем мы и красуется вечно любимая Христом Русская земля!».
И так далее. Заметим, «Русская» – с большой буквы.
В той же повести Гоголь говорит, что казачество – это «широкая, разгульная замашка РУССКОЙ природы», «необыкновенное явление РУССКОЙ силы». И еще: «Не было ремесла, которого бы не знал козак: накурить вина, снарядить телегу, намолоть пороху, справить кузнецкую, слесарную работу и, прибавку к тому, гулять напропалую, пить и бражничать, как только может один РУССКИЙ, – все это было ему по плечу».
Так что же, по Гоголю выходит, что Украина – это Россия и украинец – это русский?
Ну почему же по Гоголю? Такова истина, только о ней почему-то избегают говорить сегодня.
Правда, Жириновский однажды сказал, что государства Украина никогда не существовало, но мало ли что скажет Жириновский. Еще политолог Михаил Леонтьев назвал Украину искусственным государственным образованием. Но не пояснил своего утверждения. Попробуем разобраться сами.
ТЕРЯТЬ ЛЕГКО…
В 9-12 веках существовала Киевская Русь. От того времени не пришло к нам никаких понятий ни об Украине, ни об украинцах. Потому что ни того, ни другого в ту пору не было и в зародыше. Летописи – в частности, «Повесть временных лет», составленная киевским монахом Нестором в 1113 году, – написаны на старорусском без малейших признаков украинской «мовы».
В 12 веке государство распалось не столько от внешних врагов, сколько от внутренних распрей. В 13 веке русские княжества были покорены татаромонголами. Русь еще больше ослабела, и западные соседи, заклятые наши друзья набросились на наши земли с волчьим аппетитом и кусок за куском отрывали от Руси. Видимо, в ту пору и появилось понятие Окраина, со временем трансформировавшееся в «Украина» – так стали называть западную часть русской земли, попавшей в чужое владение.
В 16 веке на захваченных русских землях образовалось объединенное польско-литовское государство Речь Посполита, что в переводе с польского значит Республика. Видимо, названием подчеркивались демократические основы государственного устройства захватчиков, где русские содержались как быдло в невежестве и гнули хребет на польско-литовских панов. Никакой системы образования не существовало, и некому было сохранять русский язык в чистоте, он засорялся от других языков, образовывались наречия – чигиринско-полтавское и прочие. Казачество считается чисто славянским явлением, но это не так, на что указывает тюркское происхождение многих основополагающих слов – казак, атаман, бунчук, есаул… По историку Николаю Карамзину первые независимые казачьи поселения образовали на Днепре ниже Киева тюркские народы – торки, берендеи, черные клобуки (каракалпаки). А уже позднее появилась славянская казачья вольница. Часть ее стала реестровыми казаками на службе у польско-литовского правительства, другие не подчинялись никому, и с ними велась жестокая борьба.
Гетман Богдан Хмельницкий поднял запорожцев против польских феодалов. Россия помогла ему военной силой после того как в 1654 году на Переяславской раде было принято решение, поименованное весьма претенциозно: «Великое воссоединение Украины с Россией». В политике чем пышнее название, тем меньше за ним чего есть. Воссоединение было, скажем так, очень и очень частичное, в Россию вошло немного Левобережья с Киевом да казачье Запорожье с Сечью. Фальшива сама постановка в один ряд Украины с Россией, словно бы воссоединяются два равнозначных государства, хотя они никогда и не рассоединялись, а просто у России, пользуясь ее слабостью, оттяпали огромные пространства. Но, видимо, так было нужно для придания Хмельницкому высокого политического статуса как аргумент против естественных контрдействий Речи Посполитой.
Богдан Хмельницкий вскоре умер, а его 18-летний сын Юрий стал гетманом и порвал с Россией, отдавая предпочтение Польше. Россия, тем не менее, продолжала опираться на документ о воссоединении и в течение последующих трехсот лет методично и постепенно при каждом удобном случае понемногу возвращала свои западные территории; последний раз в 1940 году, когда к нам отошли так называемые западные Украина и Белоруссия. Так всегда бывает: потерять легко, вернуть намного труднее. В конце концов вернули; как оказалось, не для себя.
ТАК КАКОЙ ЯЗЫК ДОВЕДЕТ ДО КИЕВА?
Украинский национализм издавна проявлял себя весьма активно. Не только теперь, но и во времена Гоголя и еще раньше хохлы не любили москалей гораздо больше, чем москали хохлов. Эта нелюбовь у большинства людей – от незнания, от заблуждения, от внушенной извне убежденности, что во всех бедах «вынувати прокляти москали». И гениальность Гоголя для них ничто в сравнении с его «прорусскими настроениями», за которые его книги готовы выбросить на помойку.
Незнанием иногда страдают и образованные люди. Талантливый писатель Пантелеймон Кулиш активно боролся за «национальную независимость» Украины. После того как его друг Тарас Шевченко в 47 лет умер по причине, как утверждают знавшие его люди, «беспробудного пьянства», Кулиш занялся детальным изучением истории Руси и родного края. И в корне пересмотрел свои взгляды, что выразилось в его большом труде «История воссоединения Руси». Он не случайно вынес это в заголовок: воссоединение Руси, а не Украины с Россией. Это название, вышедшее из-под пера непреклонного в прошлом националиста, дорогого стоит.
Потому что Украина – не что иное как окраина России, то есть это не страна, а название местности, как, скажем, Месопотамия, Семиречье, Сибирь, Междуречье и так далее. А украинцы – это жители местности Украина. А по национальности они русские. Потому что их далекие предки жили в Киевской Руси и были русскими людьми. Как, скажите, от русских могли родиться украинцы? Может ли так быть, чтобы, например, папа и мама русские, а сын у них родился еврей? Это случается только у политиков, и то – если мама русская, а папа юрист…
Похоже, что и украинцев в свое время породила политика, а не особенности их этнографии и антропологии.
И Гоголь не потому говорил о русскости запорожцев, что так ему захотелось, а просто он был исторически точен.
Ну, а украинский язык, как быть с ним? Ведь если есть язык, то есть и народ, на нем говорящий?
Вот с языком прямо горе. Современные украинские политики то и дело уличают друг друга в незнании «риднои мовы». В свое время иноземные захватчики хотели ассимилировать, растворить русских людей в своей национальной среде, первым делом понуждая их забыть родной язык, оттого образовались бытовые наречия, подчас довольно отличные от русской языковой нормы. Но это был именно бытовой обиходный язык, не имеющий средств выражения ни в области политики, ни науки, ни культуры, ни официальных отношений. Есть много мило звучащих простых украинских песен, но как на таком языке петь оперу: «Вже пизно, Гэрмана чогось нэмае й доси».
И даже бытовой язык не всегда хорош, он не обкатан как следует, потому что не имеет глубоких корней как русский язык.
…В автобус вошли две девочки, прелестные в своей юной свежести. Но стоило им заговорить, как все их девичье обаяние куда делось.
– Гляды бо гэпныця, – сказала одна, когда другая поставила сумку на приступок.
– Та ничого, ны гэпныця.
Девчонки явно прибыли с Украины.
В конце 19 века под руководством львовского ученого Михаила Грушевского, националиста до мозга костей, был «обогащен» словарный состав украинского наречия путем придумывания недостающих слов, которых ох как много недоставало: опять «дороблювалы нэдороблэнэ». Известно, какой это может быть язык, когда он сочинен искусственно, а не родился в среде народной. Оттого и мучаются украинские политики, заучивая придуманные слова. Тем более когда в голове всегда наготове впитанный с молоком матери русский язык, естественный и гармоничный, на котором они с явным удовольствием дают интервью Российскому телевидению.
СПЛОШНОЙ АНЕКДОТ
В самом деле нет пророка в своем отечестве. Пока жил Лев Толстой, никто не видел в нем национального достояния. Смотрели как на графа с придурью: босиком ходит, в крестьянском рубище, сено косит да книжки пишет. А уж когда помер – стал гениальным.
Теперь то же с Солженицыным. Он написал «Как нам обустроить Россию», думал, политики возьмут на вооружение. Никто и не почесался. В политику идут не во имя истины, там совсем другое. Там у каждого «плута» свои расчеты.
Солженицын говорил, что Советский Союз обречен и не нужно этому противиться, а надо отпустить с миром Прибалтику, Закавказье, Среднюю Азию, и даже если бы кто из них запросился обратно, вежливо объяснить: извините, наши дороги теперь врозь, потому что мы слишком разные. А уж кто должен оставаться вместе – это Россия, Украина, Белоруссия и Казахстан.
На властном российском верху эти рекомендации были встречены холодно. Кто он такой, Солженицын, чтобы указывать? Он не знает России, он отстал от нашей жизни, просидев у себя в Вермонте. В общем, совсем по Высоцкому: «Да мало что ты гениальный: мы не глупее, небось».
Беда в том, что в критический для России период нами правили скудоумные и невежественные политики, каких в тысячелетней истории отечества еще не бывало. Всякие были, но таких, чтобы с пьяной беззаботностью разбрасывались огромными территориями, нередко обильно политыми русской кровью, – таких ни среди великих князей, ни среди царей, ни среди генеральных секретарей не наблюдалось.
Как можно было отпускать Казахстан, вольготно разлегшийся почти сплошь на русских землях и имеющий 10 миллионов русских людей из 14 миллионов всего населения? В этой республике в советскую пору казахи, русские, немцы прекрасно уживались и никаких суверенитетных настроений среди них, кажется никогда не возникало, какая же была необходимость разделяться, лишая своей русской Родины сразу 10 миллионов русских? Миллионы русских людей враз лишили родины с тупым самодовольством, глядевшим с телеэкрана.
В пятидесятые годы страна перла туда технику, стройматериалы, строила поселки и распахивала целинные земли, на которых теперь Казахстан выращивает пшеницу и продает нам. Тогда же погнали в Казахстан эшелон за эшелоном со станками, оборудованием, послали лучших специалистов и обеспечили за десять лет удвоение промышленного потенциала республики.
Об Украине и говорить нечего. Исконная часть Руси, долго известная как Малороссия, теперь стала отдельным государством, в котором живет 50 миллионов де факто русских людей. И в названии этого «иностранного» государства заключено русское слово окраина.
Рассказывают, что перед отделением лидер украинцев Кравчук говорил в узком кругу, что придется поступиться Крымом, частью Левобережья – Харьковом, Донецком, поскольку это все русское, ничего, мол, не поделаешь, надо отдавать, свобода стоит дороже.
Однако сметливые украинские хлопцы быстро сообразили, что российская сторона пребывает в беспечности и прекраснодушии и с нею желательно понаглее.
И все у них получилось. Они действовали напористо, а наши политики только хлопали глазами. «В России пять миллионов украинцев, – говорил Кравчук, – а хоть в одной школе у вас преподают украинский?». Ну прямо геноцид! И никто не мог возразить, поскольку не знал, что еще до войны была такая попытка на Кубани с потомками запорожцев, ввели язык, дети мучились, искусственно навязанная украинская грамота не шла, потому что была не жизненной и никому не нужной, пришлось все отменять, смешались в детских головках украинские и русские правила, прислали русских учителей выправлять положение, и поначалу был сплошной анекдот.
Учитель: Слово «монисто» какого рода?
Ученик: Намысто? Ныякого.
Учитель: Как так никакого?!
Он не знал, русский учитель, что «ныякый» – это значит средний род.
И по Крыму: Никто даже не вспомнил, что говорил Хрущев в 1954 году, передавая полуостров Украинской ССР. Это, говорил он, не политический акт, а экономическое соображение: Крым ближе к Украине, связан с ней дорогами: что касается границ между союзными республиками, то в братской семье советских народов, вы сами, товарищи, понимаете, границы носят условный характер.
То есть когда Украина решила выйти из этой самой «братской семьи», она обязана была вернуть Крым, поскольку в новых условиях границы существуют уже совсем не условно. И власти Украины, судя по всему, были готовы к этому, пока не углядели с русской стороны откровенного безразличия, по милости которого мы теперь платим огромные деньги за аренду севастопольских бухт, самых удобных на Черном море, где мы содержим военный флот, который украинцы едва терпят, а до 2017 года по условиям договора мы должны вылететь оттуда как пробка из шампанского, и теперь надо строить новые базы для содержания ВМФ – расходы астрономические! Ничего не скажешь, хорошо нас кинули украинцы, «малатцювати хлопци», умеют ловить мышей.
Но, может, и хорошо, что Украина ушла, раз они там не любят русских?
Искренне не любят «москалей» ярые националисты, другим просто заморочили голову. Это же не ново – внутринациональные распри. Вон с каким озверением кромсали друг друга русские люди, разделившись на белых и красных. А Великий Новгород – сколько он егозил оторваться от Руси, и какой крови стоило «приручить» его! А разве на Кубани не вызревала еще недавно идея суверенитета – обильный казачий край в условиях независимости представлялся неким мечтателям богаче Швейцарии. Но вовремя были выстроены для казачества законодательные рамки.
«Слово о полку Игореве» несло в себе национальную идею – призыв князей к единению. Как знать, может, через ту идею и выжила Русь. Теперь снова пошли расползаться по углам только оттого что кому-то страсть как хочется оторвать от России часть да «порулить» хоть частью.
В заключение выдержка из украинского историка Андрея Стороженко: «Шевченко в Варшаве выучился по-польски, испытал первую юношескую любовь к какой-то полячке, несколько отесался и цивилизовался, но в то же время совершенно искалечил свою мужицкую РУССКУЮ душу…».
Украинец Шевченко имел русскую душу, но не догадывался об этом и, собственно говоря, ненавидел то, что было заключено в нем самом.
Автор Григорий ТАМБИЯНЦ.
Коллаж Оксаны Бондаренко.
