К 76-й годовщине начала
Великой Отечественной войны
Ещё на первом курсе высшего военно-авиационного училища лётчиков в далёком уже 1965 году поразили слова преподавателя-фронтовика, что в Великую Отечественную войну до 30% потерь авиации были не боевыми; т.е., погибли не от врага, а по ряду иных причин, среди которых и отказы техники, и недоученность лётчиков, и стечение обстоятельств. Ведь громадные потери первых дней войны требовали потом скорейшего пополнения, вот авиашколы и выпускали ускоренно лётчиков-курсантов с налётом всего в 40 часов, тогда как в германской авиации лётчики после авиашкол ещё с год «натаскивались» в учебных эскадрильях. А в мои годы, например, в первый лётный семестр (на втором году учёбы) налётывали по КУЛПу (Курсу учебно-лётной подготовки) на учебно-боевых реактивных самолётах Л-29 по 90 часов; столько же часов на реактивных фронтовых бомбардировщиках Ил-28 во втором лётном семестре (на третьем курсе); был ещё и третий лётный семестр на выпускном четвёртом курсе. Но и мои однокурсники тоже гибли потом и из-за отказов авиатехники, и от стечения обстоятельств, и по собственной вине. По поводу этой причины (вины) есть даже в авиации горькая статистика, что молодые лётчики разбиваются от недоученности, а зрелые, опытные, – от самоуспокоенности.
«Антиспрут» уже писал 2 февраля 2008 г. о безымянной могиле двух лётчиков на роговском кладбище. С военных лет её место обозначала обычная металлическая труба, а в 1988 году, после письма от пионеров Болгарии по поводу погибшего лётчика, роговчанина Неверова Вячеслава Леонидовича, станичная власть «встрепенулась», и на кладбище вместо трубы был поставлен кирпичный памятник с табличкой: «Неизвестным героям-лётчикам, погибшим в боях за Родину под станицей Роговской в августе 1942 года». В 2013 г. стараниями воинов-интернационалистов памятник был обновлён, но табличка осталась всё та же, так как долгие попытки установить фамилии погибших лётчиков были безрезультатными.
Время авиакатастрофы было записано по воспоминаниям Антонины Мефодиевны Глуходед (Романец), которая принимала участие в захоронении этих лётчиков. Я писал, что усомнился в дате авиакатастрофы и не раз уточнял у Антонины Мефодиевны детали. Она рассказывала, что месяца не помнит, но было это точно после изгнания немцев: «Говорили, что они упали в тернах, за железной дорогой. Привезли их на бедарке. Один сильно обгорел – живот и грудь, и был мёртв. Был чёрным как осмаленное порося, аж смотреть страшно было. Одежда на двух сгорела, и они лежали голыми. Второй был обгорелым, но живой и сыпал на себя землю; всё кричал сильно: «Товарищ хирург, раскройте глазки. Я третий сын погибаю, хоть посмотрю на свет», – а мы стояли за окном. А третий – штурман, был одетым; ему забинтовали голову, повезли на аэродром, вызвали самолёт и отправили в Краснодар. А этих двух похоронили тогда на краю кладбища. Первого, обгорелого, и не одевали – сажа, чёрное пятно. А второго одели. Хоронила я и Денисенко (Макаренко) Евдокия. Люди боялись на них смотреть, не приходили, но рыть яму мы людей выпросили. На могиле поставили железную трубу. Поговаривали, что к ним приезжали их жёны со Ставрополья. После войны писали по ним запросы, но никто не откликнулся. Я потом беспокоилась за эту могилу. Лётчиками занимались Нина Репринец, Владимир Иванович (?) с Краснодара, я три раза ходила к Дубницкому (учителю), чтобы он установил фамилии этих лётчиков, но он не стал этим заниматься: «Что вы хотите, на меня жена тоже похоронку получала». Я с сыном Николаем хлопотала, чтобы поставили им памятник».
Жители хутора Поды, ныне Брюховецкого района, а тогда – Роговского, рассказали: самолёт летел со стороны запада, горел и упал у Терновой балки, километрах в полутора-двух от Подов (километров 12 на запад от ст. Брюховецкой). По их словам, это было осенью: был воскресный день, люди собирали тёрн, за которым приехали даже со станицы Брюховецкой. Самолёт упал у большого терновника, и кому-то из брюховчан срубило при падении голову. Лётчиков увезли в Роговскую, туда же потом, на станцию, вывозили и останки самолёта.
Я посчитал, что, коли самолёт трёхместный, здесь разбился самолёт Авиации дальнего действия (с лётчиком, штурманом и стрелком-радистом), но АДД в 1942-м на Тамань не летала, иное дело – летом 1943 года. Но и наши, с тимашевским поисковиком Александром Николаевичем Романенко, розыски по погибшим в 1943 г. экипажам АДД на известных сайтах Минобороны «Мемориал» и «Подвиг народа» ничего не дали, как и размещение упоминаемой статьи «Первым делом, первым делом – самолёты. Ну а… Кто же потом будет помнить о погибших?» в Интернете, – никто из ветеранов и историков Авиации дальнего действия не откликнулся. Напрасными оказались и попытки уточнить время этого происшествия по ЗАГСовским записям о регистрации смертей станицы Брюховецкой за лето-осень 1943 г.
Но в феврале этого года неожиданно в адрес станичной администрации пришло сообщение из Краснодарской краевой общественной поисковой организации «Кубанский плацдарм». Оказалось, что поисковики, работая в архивах Москвы, отыскали сведения о возвращавшемся из Симферополя и разбившемся 6 сентября 1941 г. в районе Роговской связном самолёте Р-5, с гибелью лётчика Яковлева Александра Андреевича и фельдъегеря Солодилова Михаила Фомича. Имя погибшего фельдъегеря Солодилова, оказывается, уже было размещено на сайте «Почта России», но без уточнения подробностей.
Вот так: по поводу времени Антонина Мефодиевна за давностью лет ошиблась, как ошибся и я по поводу самолёта АДД. Но по поводу третьего человека Антонина Мефодиевна оказалась права. И 6 сентября тогда была суббота. Ясно, что надпись на памятнике теперь будет уточнена. Хотелось бы найти родственников погибших членов экипажа Р-5, поэтому за разъяснениями я обратился в Государственный архив Российской Федерации, с просьбой выслать копию акта расследования этой катастрофы, и к руководителю Государственной фельдъегерской службы, с просьбой помочь установить биографические сведения о погибших фельдъегере Солодилове и лётчике Яковлеве. Ведь Фельдъегерскую службу НКВД в войну обеспечивали две эскадрильи Особого Назначения, не относящиеся к Наркомату Обороны.
1 марта с ГАРФа была получена копия акта расследования авиакатастрофы от 13 сентября 1941 г. Председателем аварийной комиссии был капитан Эскадрильи особого назначения №2 П.Д. Соколов, члены комиссии – инженер-пилот О.С. Волынский и начальник роговского НКВД сержант госбезопасности В.К. Ченцов. Вот текст акта:
«…Возвращаясь из г. Симферополя в Москву после выполнения спецзадания самолёт Р-5 №89 потерпел катастрофу в девяти километрах к Северо-Востоку от ст. Роговская Краснодарского края в 16 ч. 30 мин. 6.IХ.41 г. при нормальных метеоусловиях. На борту самолёта находились:
Пилот т. ЯКОВЛЕВ, борт-механик т. ДАШЕВСКИЙ, фельдъегерь т. СОЛОДИЛОВ.
Осмотрев место катастрофы спустя 7 дней после происшествия и основываясь на опросе очевидцев, произведённом товарищем ЧЕНЦОВЫМ, комиссия пришла к следующему заключению. Пилот т. ЯКОВЛЕВ над совершенно ровным местом шёл бреющим полётом. Подходя к зарослям терновника, где местное население собирало ягоды, т. ЯКОВЛЕВ ещё больше снизился и колёсами ударился о землю, повредив шасси. Через 16 метров от точки касания винтом была порублена на части одна колхозница, а второй снесена голова. Следуя по ходу движения самолёта через 28 метров от места гибели колхозниц отлетела левая половина шасси. А колесо прокатилось ещё метров 10-15. Причём обод его имеет четыре вмятины глубиной до 3-х сантиметров. Затем через четыре метра отскочила правая полукоробка и через четыре метра – начало горения самолёта. Таким образом, самолёт благодаря удару о землю получил сильное повреждение, постепенно разрушался и, продвинувшись по терновнику 66 метров, остановился и догорел.
Учитывая то сопротивление, которое представляет из себя заросли терновника, можно считать, что самолёт имел большую поступательную скорость.
Самолёт сгорел полностью, вооружение огнём приведено в негодность. Пилот т. ЯКОВЛЕВ погиб в огне вместе с самолётом, фельдъегерь т. СОЛОДИЛОВ умер от ожогов через сутки, борт-механик т. ДАШЕВСКИЙ получил ожоги лица, рук и находился на излечении в больнице гор. Краснодара. Кроме того погибли две колхозницы ст. Брюховецкой.
ВЫВОДЫ: 1. Комиссия считает, что причиной катастрофы послужил удар большой силы с работающим мотором о землю, вследствие чего самолёт разрушился и воспламенился. Единственным виновником катастрофы является пилот т. ЯКОВЛЕВ, летевший на недопустимо малой высоте, несмотря на то, что район Краснодарского края не входит в прифронтовую полосу.
- Самолёт и вооружение считать уничтоженным на 100%. Сохранившиеся металлические части сданы в 701 БАО, для использования в качестве металлома.
Комиссия считает необходимым отметить стойкое и мужественное поведение фельдъегеря т. СОЛОДИЛОВА. Отличаясь исключительно крепким организмом, т. СОЛОДИЛОВ, имея обожжённое всё тело, ясно сознавал, что ему не выжить, об этом заявил вполне открыто. Не теряя сознание почти сутки, он просил передать, что задание своё выполнил и погибает на боевом посту.
ПРИМЕЧАНИЕ: Документы опроса свидетелей происшествия, также как и часть личных документов экипажа находятся в Управлении НКВД по Краснодарскому краю.
ПРИЛОЖЕНИЕ: Негативы, объяснения, схема места катастрофы…».
По поводу предсмертных слов фельдъегеря Солодилова. Не знаю, может быть и действительно в роговской больнице он говорил то, что пересказала через многие десятилетия Антонина Мефодиевна, а может быть, это всего лишь людская молва, отреагировавшая на столь необычное, трагическое событие. Но его слова, зафиксированные в акте расследования авиакатастрофы, нуждаются в небольшом историческом пояснении.
К началу сентября 1941 г. нависла реальная угроза вторжения немецких войск на Крымский полуостров, где, помимо сил Черноморского флота, находились лишь три армейские дивизии: 32-я кавалерийская, 106 и 156-я стрелковые. Уже в конце июля, после падения Кишинёва, началось строительство оборонительных сооружений на Перекопском перешейке, с Ишуньскими позициями. Отступающая к излучине Днепра 9-я армия в предыдущих боях была весьма обескровлена и ослаблена, и 14 августа директивой Генштаба началось формирование 51-й армии (в составе четырёх стрелковых и трёх кавалерийских дивизий), предназначенной для обороны Крыма. И уже с первых сентябрьских дней её дивизиям пришлось вести тяжёлые оборонительные бои с наступающей немецкой 11-й армией Манштейна. Вот именно в эти дни и были посланы с Москвы в Крым фельдъегерской связью важные, совершенно секретные документы, разработанные Генштабом и Ставкой Верховного Главнокомандующего для командования 51-й армии. Именно об этих пакетах и беспокоился фельдъегерь, прося передать, что вручил их по назначению. А с 15 сентября начался немецкий штурм Перекопа.
Возможно, и назад в Москву фельдъегерь вёз какие-то пакеты с секретной и совершенно секретной корреспонденцией, как это обычно и бывает с фельдъегерской почтой: привозят одни пакеты, сдают под расписку сотрудникам секретной части и получают от них пакеты для обратной доставки в Москву или иные промежуточные пункты. Я не был фельдъегерем, но по офицерской службе приходилось доставлять специальным или гражданским транспортом пакеты с секретными документами в те или иные штабы. По инструкции, в таких случаях положено было иметь при себе личное огнестрельное оружие – пистолет ПМ со штатными двумя обоймами патронов, а по степени важности документов – и дополнительную охрану с автоматами.
Получается, что пилот, заметив в терновнике женщин, решил пошутить и пугнуть их пролётом на весьма низкой высоте, да не рассчитал с этой самой высотой пролёта, в результате чего погибли четыре человека. Налицо «глазомерная» ошибка лётчика, следствие усталости от длительного полёта на малой высоте. Тем не менее, памятник лётчику и фельдъегерю должен стоять. По опыту предыдущих исследований знаю, что экипажи самолётов разбивались не только во фронтовой полосе, но и в тылу, – во время перелётов или переучивания на новую технику; но если погибшие во фронтовой полосе указывались в полковых и прочих донесениях о боевых потерях, то погибшие в тылу остаются, во множестве, и поныне безвестными, т.к. они отмечены лишь в таких вот актах расследований авиакатастроф. Но все они погибли во время Великой Отечественной войны, вылетая, чтобы приблизить Победу над фашизмом.
Ответы от начальника Государственной фельдъегерской службы генерал-майора внутренней службы О.А. Гриднева от 16 марта и 11 апреля пока ясности по родственникам погибших не внесли, но «работа по этому направлению продолжается», как со стороны государственной службы, так и с моей.
Автор А. Тараненко, подполковник в отставке, краевед (Фото автора).
