Приближается столетие Октябрьской революции и начала Гражданской войны. Оценки этих событий и поныне весьма политизированы. Ранее в наших учебниках весьма подробно освещалась «красная» правда, но если мы желаем уяснить те события более правдиво, не обойтись без оглашения «белых» документов. А они порой весьма причудливо перекликаются с нашей действительностью.
Редко кому удаётся читать старые газеты, хотя в них рассказывается о многих страницах нашей местечковой истории. Причём, рассказы с глубоким смыслом, касающимся и патриотического воспитания, о котором ныне так много говорится, и житейско-бытовых случаев. Например, орган Кубанского Краевого правительства газета «Вольная Кубань» в номере за 14 марта 1919 года опубликовала статью «Старое кладбище», автор которой скромно подписался: «Станичник». Речь шла о станице Новоджерелиевской. «Антиспрут» уже многократно поднимал нынешнюю «кладбищенскую» проблему и в отношении к памяти погибших в Великую Отечественную войну, и о голодоморных жертвах, и о состоянии тимашевского кладбища.
Грустно сравнивать, что через прошедшее почти столетие, поднимаемые статьёй из «Вольной Кубани» проблемы актуальны и теперь. Судите сами. Вот текст той статьи:
«Лет десять тому назад жители нашей станицы, движимые религиозным чувством, возбудили ходатайство о разрешении построить вторую церковь, так как одна церковь не вмещала разросшееся население станицы. Одним из условий разрешения строить новую церковь было поставлено закрытие старого кладбища, уже совсем переполненного и притом оказавшегося почти в центре станицы. Условие было принято – но только до окончания постройки новой церкви. В настоящее время на нём по-прежнему хоронят умерших, хотя акт о закрытии старого кладбища всем известен и новое кладбище имеется давным-давно. За отсутствием и пяди свободной земли гробы ставят в два этажа, отчего ямы копаются мелко, вероятно из уважения к праху ранее погребённых. По-видимому, администрация совсем не интересуется этим вопросом, хотя, благодаря эпидемии, иногда хоронят 5-6 человек в день.
Духовенство также малочисленно. Но это не всё. Кладбище плохо огорожено. Поэтому в нём ежедневно разгуливают свиньи, коровы и всякая другая скотина. Случается, что свежевырытую могилу разрывают свиньи чуть не до самого гроба. Одним словом, ужасно грустную картину представляет «место вечного упокоения» наших станичников. По отношению к нашей станице, иронией кажутся полные глубокого смысла слова приказа Войскового Атамана №173,.. «Кладбища – святые места… Это школа, которая должна научить долгу перед Родиной и Краем». Но, повидимому, духом этого приказа не прониклись те, кого он непосредственно касается».
А приказ по Кубанскому краю №173 от 1 февраля 1919 года, подписанный Войсковым Атаманом Г.Л. Филимоновым и членом Кубанского Краевого правительства Г.М. Науменко, гласил:
«Исполняя давно намеченное намерение побывать на фронте Кавказской Армии Генерала Врангеля, я, 8 января сего года выехал из города Екатеринодара и по пути посетил некоторые близкие мне по прежней службе станицы Лабинского и Баталпашанского отделов…
Почти все станицы сохранили яркие следы гнусного хозяйничанья большевиков; особенно пострадавшей кажется станица Николаевская: повсюду видны обуглившиеся остатки домов, постройки на площади представляют вид полного разрушения, от школьного здания остались одни стены, станичное правление разбито и разгромлено, памятник 200-летию Кубанского войска полуразрушен; в уцелевших домах и местном храме стёкла выбиты, вот картина «Товарищеского» внимания к казакам. Везде мне говорили о грабежах, насилиях и ужасах пережитого; повсюду скорбят об убитых и раненых родных и о потерянном имуществе…
В ст. Лабинской были всенародно отслужены панихиды на могилах погибших в боях и зверски убитых большевиками; многочисленные братские могилы свидетельствуют о громадном количестве жертв. У всех свежи впечатления бесчеловечной расправы с лучшими казаками станицы. К сожалению, могилы содержатся небрежно, неогороженны, разбиваются животными и на крестах нет надписей имён погребённых…
Приказываю Атаманам отделов распорядиться, чтобы во всех других населённых пунктах места погребения погибших в борьбе с большевиками, были огорожены, засажены деревьями и имена погребённых и день смерти указаны на особых досках. Такие кладбища – святые места, они должны напоминать будущим поколениям о цене, которою куплено их благополучие; это школа, которая должна научить долгу перед Родиной и краем…
Во многих станицах мне сообщали об удивительных случаях проявления героизма со стороны как целых отрядов, так и отдельных лиц при защите родных станиц. Атаманам отделов обязываю распорядиться собранием этого материала и доставлением его в Войсковой Штаб. В будущем это составит украшение страниц Истории Кубанского Казачества».
Новоджерелиевские ветераны вспоминают, что и в 1933 году всё ещё работало два кладбища, но умерших от голода свозили в общие ямы на новое кладбище. А на месте старого кладбища ныне находится стадион. На этом кладбище было много склепов. Ведь, до советской власти традиция была, строить семейные кирпичные склепы, и гробы в них ставили на тумбы.
Старожилы вспоминают, как ломали церковь в 1937 году. Её фундамент был глубиной 4-5 метров, так специальная бригада рабочих всё лето пробивала фундамент, ставила столбы-подпорки, а когда таким образом подпорки поставили более чем на половину длины фундамента, столбы облили керосином и подожгли. Столбы стали сгорать, и церковь клонилась, клонилась и завалилась. И поныне в станице бытует слух, что в той церкви было много золота, аж целых 36 пудов. Народ ведь охотно жертвовал золото на украшение церкви, вот и сияли золотом и купола, и иконостасы. Но надо помнить, что церковные ценности, и драгметаллы в первую очередь, изымались с наших церквей весной-летом 1922 года в фонд голодающего Поволжья. Хотя, сколько изъятых ценностей пошло на помощь голодающим – неизвестно, так как золото и драгоценные камни тогда отправлялись за границу и на помощь иностранным коммунистическим партиям. А запомнившиеся теперешним старожилам рассказы их матерей, что золото при царе «не имело цены» (мол, в магазине дают на сдачу золотые монеты, а народ их брать не хочет) – действительно правдивы.
Архивные документы свидетельствуют, что изъятие церковных ценностей должно быть закончено к 10 мая 1922 г., и больше всего золота и серебра было изъято из Пашковской церкви – 2 пуда 67 золотников 48 долей, а по сорока семи храмам сорока двух станиц тогда изъяли к 2 июня серебра весом 8 пудов 19 фунтов 91 золотник 34 доли. Учитывая, что в другом документе говорилось об изъятых из 38 станиц драгоценностей весом 9 пудов 11 фунтов 77 золотников 34 доли, можно предположить, что золота и платины было 31 фунт 86 золотников, т.е., чуть более 13 килограммов.
В начале 1960 годов на территории старого новоджерелиевского кладбища стали копать подвал для магазина сельпо, и землю с обилием человеческих костей вывозили на ферму. А потом председатель колхоза Артющенко распорядился поломать все склепы бульдозером. Так всё старое кладбище сровняли.
В 1998 году на новом, теперь уже единственном кладбище установили памятник жертвам голодомора 1933 года. Я считал, что это один из самых оригинальных кубанских памятников жертвам голодомора: с куполом и колоколом, в который звонят при каждом погребении; напоминанием – доска со строками Некрасова из стихотворения «Железная дорога»:
«В мире есть царь: этот царь беспощаден,
Голод названье ему».
Но оказалось, что в наш нынешний супер-пупер-кибернетический век молодёжь стала намного меньше читать книг; вот и на этом кладбище, прочитав перед входом слова «о царе», фыркают: «Так это же было давно, ещё при царе», – и спокойно проходят дальше. А ведь в наши 1950-60-е годы это стихотворение великого русского поэта было обязательным в школьной программе, и его куски заучивались наизусть. Куда же мы идём с такой «памятью»?
А. ТАРАНЕНКО,
краевед, подполковник в отставке.
ст. Роговская.
Архивные записи оставлены без исправлений.
