НА ЖИТЕЙСКИХ ПЕРЕКРЕСТКАХ
Начну издалека: с отношения к газетчикам общества в целом и некоторых читателей в частности. Для начала советская еще шуточная загадка на счет схожести человека и мухи. А? Не догадываетесь? Дело в том, что в СССР человека и муху можно было запросто прихлопнуть… газетой. То есть критика в статье или, что еще хуже, фельетоне для героя публикации запросто могла обернуться увольнением с должности, крушением карьеры, а в особо серьезных случаях и уголовным преследованием.
Но чтобы нарваться на газетную критику, нужно было хорошо «постараться», потому что за такого рода материалы брались самые опытные журналисты, проверяющие и перепроверяющие факты не один раз. Может быть, поэтому в те времена ни у кого не было привычки пренебрежительно называть их журналюгами, ради денег или скандальной известности легко преступающих не только профессиональные стандарты, но и моральные рамки, принятые у нормальных людей.
Потом, когда грянула перестройка с гласностью, переросшая кое-где в перестрелку, а на полосы газет обильно потекла зловонная «чернуха», никто уже не обращал внимания даже на достоверную критику. Она просто затерялась в море компромата или откровенной заказухи, чем не гнушались многие молодые борзописцы, делающих себе имя исключительно на публичных скандалах. У общества на этом фоне просто снизился порог чувствительности.
Со временем народ пресытился негативом и стал внимательнее вникать в происходящие события, давая свою оценку дурным новостям и надуманным, а порой ложным сенсациям. Тем более, что появились социальные сети, где каждый может высказаться по поводу того или иного автора, продающего свой информпродукт. И это здорово, хотя лично я к некоторым соцсетям, возможно, в силу пенсионного возраста, отношусь с большим скепсисом. Теперь продажные журналюги и модные блогеры, получив от читателей резкую ответку через Интернет, стали осмотрительнее, реже вешая совсем уж откровенную лапшу на уши аудитории, какую пренебрежительно считают кончеными лохами. Но битва за умы продолжается…
Но это так, к слову об отношении людей не только к печатной, но и любой другой так или иначе распространенной информации.
Мы же, газетчики, продолжаем стараться достучаться до сердец наших читателей традиционными способами. Отрадно, что многие тимашевцы платят нам за это своей преданностью, являясь подписчиками «Антиспрута» уже многие годы, даже десятилетия.
Впрочем, со словом «многие» я, пожалуй, переборщил, потому что среди постоянных читателей все больше кубанцев старшего поколения, а молодежь сейчас, как правило, «зависает» в социальных сетях. Тем не менее, газета живет, стараясь держать руку на пульсе. Потому в редакцию постоянно приходят наши земляки, чтобы рассказать о своих горестях и радостях. Мы этому очень рады, стараясь внимательно выслушать пожелания читателей, а, если это возможно, – помочь в их делах, иногда даже частных.
Увы и ах! Среди посетителей и ходатаев порой встречаются и те, кто считает, что журналисты должны по их первому свистку, сразу поверив на слово, ринуться кого-то критиковать, ругать, крушить и так далее. При этом обычно они никак не хотят, чтобы их фамилии прозвучали в журналистских расследованиях или в разговорах с чиновниками. Почему? Боимся, мол, что отмстят как-нибудь или окончательно заволокитят спорный вопрос.
А как же мы, журналисты? Неужели нам опасаться нечего? А в ответ обезоруживающее своей простой: «Ну, это же ваша работа – за нас бороться. Вам, мол, опасаться должность не позволяет».
Но больше всего раздражает, когда обратившийся в редакцию ходатай, что называется, держит журналиста за болвана. У меня даже присказка заготовлена на случай явного лукавства. Дескать, я не настолько глуп, насколько, возможно, выгляжу. Обычно помогает.
Но, как бы там ни было, в прошлом еще веке университетские преподаватели и тертые газетные калачи учили нас с максимальным вниманием относиться ко всякому сигналу с мест, ко всякой читательской просьбе и документу, который удалось раздобыть в ходе расследования. Бывает, что после него уже чуть ли не годы прошли и актуальность уже утрачена, а рука все не поднимается выбросить целлофановый файлик с бумагами.
Ну, все! Нажаловался, нахвастался – можно и к делу.
Недавно в нашу редакцию с ворохом выкопировок и официальных ответов на жалобу приехала одна из жительниц Тимашевска. Гражданка О. посетовала на то, что в течение нескольких лет она (цитирую) «…ветеран труда, Почетный донор и инвалид 3-й группы не имеет возможности подъехать на своем личном транспорте, а также подвезти строительные материалы для ремонта своего домовладения. Причиной препятствия заезда является установка шлагбаума Управлением социальной защиты, находящегося по адресу: г. Тимашевск, ул. Пролетарская, д. 120. Прошу Вашего содействия в оказании мне помощи для заезда к моему домовладению».
Это она обращается еще в 2017 году к прежнему мэру Павлу Буряку. Хотя в кипе ее переписки с районными и федеральными ведомствами есть документы, датированные и 2014, 2015, 2016 и последующими годами. Так, например, начальник Тимашевского центра социальной реабилитации инвалидов «Олимп» Д.А. Воякин подробно объясняет, что его учреждение по указанному выше адресу имеет находящийся в бессрочном пользовании земучасток, принадлежащий (здесь и далее выделено редакцией) на правах госсобственности краевому департаменту имущественных отношений. То есть ни «Олимп», ни, тем более, районное управление соцзащиты, хозяевами земли, где по правилам антитеррористической безопасности установлен тот самый шлагбаум, не являются.
Тут нужно сделать отступление для объяснений причины, из-за чего разгорелся весь сыр-бор со шлагбаумом. Дело в том, что бок о бок с огромным зданием бывшего районного комбината бытового обслуживания, отошедшего со временем государственным социальным учреждениям, находится земля с домовладением, принадлежавшим когда-то покойной матери гражданки О.
Много лет назад, когда в России приступили к наведению порядка в земельном кадастре, началось массовое уточнение и точное размежевание земель, принадлежащих частникам, юридическим лицам и государственным учреждениям. Не обошел стороной этот процесс и улицу Пролетарскую в Тимашевске, где высится нынешний соццентр в окружении нескольких частных домовладений.
Когда земельщики уточняли и описывали земучастки, чтобы их окончательно «застолбить», бывшая владелица нынешней недвижимости гражданки О. никаких возражений при установлении границ не заявляла. Во всяком случае, так записано в акте, где среди нескольких согласительных соседских подписей, есть подпись и ныне покойной старушки. Во всяком случае, достоверность этой подписи пока никто не оспаривал. Значит, никаких сервитутов (ограниченного права пользования соседской территорией для прохода, проезда, прокладки трубопровода и тому подобного) тогда заявлено не было. Подозреваю, что это подразумевалось как само собой разумеющееся. Тем более у бабушки никакой машины не было, а проход ей загораживать никто не собирался.
Все изменилось несколько лет назад, когда государство в связи с антитеррористическими требованиями категорически потребовало взять под жесткий контроль транспорт, въезжающий на территории общественных учреждений. И когда получившая в наследство от своей умершей мамы гражданка О. захотела продать домовладение, то напоролась на этот шлагбаум.
Женщину, конечно же, можно и нужно понять. Хоть и не новый, но все-таки частный домик в самом центре города по нынешним временам ценится высоко. Если, разумеется, к нему есть свободный заезд. Иначе в наш сплошь автомобильный век грош ему цена. Вот и жалуется гражданка О. во все инстанции: мол, «замуровали», демоны.
Это конечно, шутка, но горькая, учитывая всю тягомотину, которую ей предстоит преодолеть, добиваясь законного права на сервитут, о чем даже в 274 статье Гражданского кодекса РФ сказано. То есть собственник недвижимого имущества (в данном случае гражданка О.) вправе требовать от собственника соседнего участка (в данном случае краснодарского департамента имущественных отношений) предоставления права ограниченного пользования соседним участком (сервитутом).
Это мы пересказываем ответ на жалобу гражданки О. уже нынешнего мэра Тимашевска Николая Панина, чуть ли не разжевавшего понятие сервитута, который может устанавливаться для обеспечения прохода и проезда через соседний участок, строительства, реконструкции и эксплуатации линейных объектов, а также других нужд, которые не могут быть обеспечены без установления сервитута.
Казалось бы, что тут не понятного? Тем более в ответе сказано, что сервитут (будь он не ладен) может устанавливаться элементарно по соглашению сторон. То есть для начала нужно просто доехать или хотя бы отослать в краевой департамент свою просьбу, где подробно описать создавшуюся ситуацию с приложением копий всех правоустанавливающих бумаг. Вполне допускаю, что краснодарские чиновники могут, скажем так, проникнуться и выдать бумагу, разрешающую беспрепятственный проезд к заблокированному участку.
Ну, а если не разрешат, то идите прямо в суд, который, как нам кажется, сможет решить проблему. Об этом в свое время в ответе на жалобу гражданке О. рассказала Тимашевская прокуратура, а затем и районный отдел полиции.
Считаю, что даже не сведущему человеку из массы казенных ответов должно стать ясно, что договариваться или требовать открытия свободного круглосуточного проезда к унаследованному дому нужно не в соццентре Тимашевска, а в краевом департаменте, что в Краснодаре. Или, по крайней мере, в суде.
Скажу больше: из личного разговора с начальником реабилитационного центра «Олимп» мы выяснили, что он в свое время хотел пойти гражданке О. навстречу и дать указание охране не чинить препятствий для проезда ее автомобиля на территорию соццентра. Только при условии, что ее машина не будет загораживать проезд во двор другим машинам. Места для стоянки достаточно. Увы, взаимопонимания достичь не удалось, а женщина предпочла и далее рассылать жалобы во все инстанции.
Готовя статью, я спросил, понимает ли она, что будь наши местные чиновники хоть золотыми, хоть шелковыми, они никак не могут решить ее проблему через голову краевого начальства, представляющего собственника. А еще спросил, понимает ли она, что без визита в Краснодар или суд она унаследованную недвижимость с хорошей выгодой не продаст. Но в ответ от энергичной, в общем-то, женщины услышал едва вразумительное: дескать, только сейчас поняла, что нужно искать другие пути.
И это после многочисленных жалоб и однозначных ответов на них? Да еще в течение нескольких лет?!
Как сказал бы великий Станиславский – не верю! Как, простите, не верю, что ей все никак не удается найти грамотного адвоката, не боящегося властей, чтобы подать иск в суд на принудительное установление пресловутого сервитута. Я даже предложил в качестве эксперимента подойти к зданию райсуда и крикнуть, что нуждаемся в услугах юриста. Уверен, что через минуту он бы появился. И, возможно, не один.
P.S. Заканчивая эту статью, хочу извиниться перед теми, кого, может быть, невзначай обидел. Цель данной публикации совсем в другом: предупредить читателей, чтобы они внимательней относились к своим имущественным делам, не пуская их по старинке на самотек.
А, во-вторых, мы ничего не принимаем на веру, даже от своих давних и симпатичных друзей газеты. Каждый факт мы перепроверяли и будем перепроверять всегда. Иначе никак.
Автор Александр МИРОНЧУК.
Фото автора.
